Что делать начинающему режиссёру, которому хочется снять вестерн, но бюджета катастрофически не хватает? В 1976 году, тогда ещё очень молодой, на амбициозный режиссёр Джон Карпентер нашёл выход из ситуации. Классический сюжет о Диком Западе перенёс в современные реалии и таким образом, смог сэкономить выделенный инвесторами сюжет в 100 тысяч долларов. Декорации строить не нужно и исторические костюмы для съёмок тоже не нужно приобретать. Но отразилась ли такая экономия на конечном результате?

Если историческим антуражем режиссёр вынужден был пренебречь, то с сюжетной точки зрения фильм — это чистый, незамутнённый вестерн, то есть, классическая история о противостоянии Добра и Зла. Технически, Карпентер переосмыслил сюжет классического вестерна «Рио Браво», перенеся во времени события картины и несколько сместив акценты. Если в классических вестернах главный герой в конечном итоге встречается с главным злодеем и вступает с ним в схватку, то в фильме Карпентера действует нечто бессознательное или если хотите, некий коллективный изощрённый разум, действия которого предугадать невозможно. Особенно ярко это проявилось в финальной схватке, когда полицейский и арестованный отбиваются от напирающей на них орды бандитов, прикрывшись деревянным щитом. Эта атака напоминала атаку зомби, столь безумно и инфернально она выглядела. В этом эпизоде больше всего проглядывало кинематографическое будущее Карпентера, когда после успеха «Хэллоуина» режиссёр сосредоточится в основном на жанре хоррор.

Ну и какой же вестерн без харизматичных положительных героев? В фильме их трое: лейтенант полиции Бишоп, заключённый Наполеон Уилсон и секретарша Лиг. Пожалуй, это одно из самых лучших трио в истории кино. Бишоп, сыгранный чернокожим актёром Остином Стокером — настоящий страж закона: справедливый, честный, бесстрашный. Он больше заботится о тех, кого обязан защищать и даже жизнь Наполеона для него дороже, чем собственная. В свою очередь заключённый Уилсон (Дарвин Джостон), отбывающий свой срок за жестокое убийство, раскрывает свой настоящий благородный облик перед лицом смертельной опасности. Взаимодействие этого персонажа с Бишопом добавляет фильму напряжения, ведь кажется, что у Наполеона с атакующими участок бандитами больше общего, чем с Бишопом. Что предпримет преступник, у которого в руках оружие и возможность сбежать? Этот момент отыгран актёрами блестяще и в какой-то момент герои становятся друг другу гораздо ближе, чем предполагается по социальным ролям. Но всё же главное украшение — это женский персонаж, которого сыграла актриса Лори Зиммер. Нечасто встретишь героиню с такой трансформацией: милая добрая секретарша вначале и хладнокровная, почти безэмоциональная машина смерти для врагов и защитница-валькирия для товарищей по несчастью. Огонька образу героини добавляет неожиданно вспыхивающая химия между Лиг и Наполеоном. Во второй половине фильма взаимодействию героев уделяется много времени, так что зритель успевает проникнуться сопереживанием к обоим персонажам.

Если первая часть картины — это нагнетание атмосферы и знакомство с героями, то вторая — безостановочный экшен. Кровавая бойня с середины фильма, когда погибает большая часть персонажей, служит чётким переключателем между двумя актами картины и оторваться от экрана уже нет никаких шансов, что роднит этот вестерн с триллером.

Фильм примечателен ещё и одной сценой, из-за которой у режиссёр возник конфликт с комиссией по рейтингам. Убийство одного из второстепенных персонажей возле фургончика с мороженым в те годы могло шокировать неподготовленную аудиторию. Фильму предполагалось присвоить рейтинг «Х», поэтому Карпентер показал комиссии версию с вырезанной сценой, а в прокат отправилась непорезанная версия. Что не может себе позволить крупнобюджетное кино, то для фильма с небольшим бюджетом вполне позволительно.

Карпентер, как и подобает новатору, создал фильм, жанр которого можно обозначить как урбанистический вестерн. Неизвестно ещё, стал бы этот фильм мощным трамплином режиссёра в большое кино после его дебютной «Тёмной звезды», не будь у него ограниченного бюджета. Это тот случай, когда мечта становится сильнее препятствий, а желание подражать трансформируется в создание чего-то совершенно нового.[cut/]